Некоторое прошлое просто кричит о том, чтобы его выбросили на помойку.
  Я не сильно против (в большинстве случаев), когда прошлое приходит в гости. Мне интересно наблюдать, как и что меняется. Если меняется. А вот если нет - я расстраиваюсь. А расстроенный зверь начинает впадает в философствования и задумываться о том, что либо лыжи не едут, либо индивид немного не такой.
  Вот и сегодня. Человечек из прошлого, с которым проведено было вместе изрядное количество времени, приехал по своим шкурным интересам аж ко мне в БЦ "Петровский форт". Человечек (кстати, женщина, хотя бы чисто физиологически) дохнул на меня перегаром, грубым голосом с изрядной долей матершины рассказал о своих проблемах, и я, честно говоря, немного выпала в осадок. Потому что ни-че-го ровным счетом не изменилось с момента последней нашей встречи. У нее.
  И как же захотелось высказаться на тему "Милая девочка (ага, старше на изрядно лет), я же тебя предупреждала. На пальцах объясняла. И чтобы потешить твое суеверие, даже карты раскидывала, и денег с тебя за это не взяла (!!!)". Промолчала. Попрощалась. Зажав нос, чмокнула в щечку, и поехала на свой административный этаж заниматься крайне ответственными и важными делами - писать многочисленные пятничные отчеты и готовиться к отхватыванию дюлей за все возможные косяки, которые по недоразумению и недомыслию (что, в общем-то, монопенисуально) были допущены.
  Я уже как-то писала о том, как и когда я отпускаю людей. В этот раз возникло неодолимое желание отрубить этот хвост раз и навсегда.
  И вспомнился мне отрывок из романа Лукьяненко "Спектр". Про людей и их флаги. И именно его я, пожалуй, приведу.

— Очень интересно смотреть в чужие окна, — сказал Мартин.
Ключник завозился, устраиваясь поудобнее. Налил себе новый стакан сока, бросил пару кубиков льда из термоса.
— Не заглядывать, — продолжил Мартин, — а именно смотреть. Люди привыкли считать, что их дом — их крепость. Люди не любят бесцеремонных гостей. Может быть, потому мы и вас недолюбливаем — явились без спросу, не позаботились спросить разрешение на то, что мы охотно бы разрешили… Но у каждой крепости есть свой флаг. И пусть наши флаги — лишь занавески в наших окнах. Всё равно это флаги. Для прохожего, что поднимет глаза, проходя мимо по улице. Для живущих в доме напротив. Да пусть даже для извращенца, что сидит у своего окна, выставив бинокль между занавесками! Флагом может быть всё что угодно. Кружевная тюль и изящные шторы, стеклопакеты и жалюзи. Ёлочка, нарисованная на стекле зубной пастой перед Новым годом. Цветы в горшках или мягкая игрушка на подоконнике. Аквариум с рыбками или вазочка с засушенной розой. Даже грязные окна, за которыми оборванные обои и голая лампочка на шнуре, — тоже флаг. Пусть и белый флаг капитуляции перед жизнью… Мне нравятся города, в которых не боятся поднимать флаги. Обычно это чужие города… в России нас слишком долго отучали иметь своё знамя. А мне нравится, когда люди не боятся гордиться собой. Мне нравится приветствовать чужие флаги.
Он замолчал, переводя дыхание. И продолжил, глядя на ключника:
— Мне интересно, каким люди видят мой флаг. Иногда я ставлю на подоконник старую красивую лампу с матовым абажуром и включаю её на всю ночь. Просто так. Пусть кто-нибудь, проходя мимо, увидит свет и решит, что здесь читают хорошую книгу или бьются над упрямой теоремой, занимаются любовью или сидят над постелью больного ребёнка. Пусть подумают что угодно. Главное, чтобы никто не догадался, что у меня нет своего знамени.
— Флаги… замки… крепостные стены и глубокие рвы… — пробормотал ключник. — Вовсе не страшно, что флага нет. Важнее, что ты его ищешь.